Пленяет ясность и безыскусность художественной манеры, сгущенный лиризм и тонкая грусть его произведений.
Многие художники стремятся запечатлеть броские столичные виды и блеснуть своим мастерством. Но задача Парошина принципиально иная. Он глубоко проникает в непрестанно от нас ускользающую изменчивую реальность и создает в своих работах вневременную, метафизическую атмосферу. В его художественном пространстве нет людей, и старые дома живут самодостаточной жизнью.
В картинах художника все приобретает одухотворенность – темные арки, стены домов с отвалившейся штукатуркой, пыльные оконца, ржавые крыши дворовых подвалов, мятые жестяные водосточные трубы, ветхие лестницы и старые деревянные двери подъездов.
Поэтичные пейзажи Владимира Парошина пронизаны солнечным светом, несущим настроение трепетной недосказанности, надежды и теплых воспоминаний. Покой исходит от его произведений.
«Я с детства любил уединение, — говорит о себе Владимир Аркадьевич. — В больших компаниях всегда терялся. В семь или восемь лет я убежал из пионерского лагеря, лежал в ковыль-траве и думал о том же, о чем и сейчас. Ничего не изменилось. Со временем появился жизненный опыт и ремесло, приобретенное трудом. Но мироощущение осталось тем же самым».
Владимир Парошин трансформирует увиденное, убирает случайные детали, подчиняя работу некой главенствующей идее. Он как бы вбирает в себя увиденное, а затем возвращает зрителю облагороженный образ. Оттого аллегории живописца так легко читаются.
«Двор для меня – живая субстанция. Пространство, в которое нужно войти самому и ввести за собой зрителя», — так говорит о своем творчестве сам художник.
http://www.paroshin.ru/