Леонид Афремов: «Талант нужно продавать»
Однажды Витебск подарил миру великого Марка Шагала. Наш журнал хочет рассказать вам еще об одном талантливом витебском художнике. Его картины можно встретить во многих музеях и галереях Европы, Америки и Австралии. Он давно уехал из Беларуси, но продолжает посвящать свои холсты Витебску. Забыть или не заметить его картины просто невозможно – яркие краски, насыщенные мотивы и непередаваемая атмосфера навсегда сделают вас поклонником гениального художника Леонида Афремова.
Леонид, ваши полотна – невероятная игра красок. Вам даже дождливую осень удается показать праздной и сентиментальной одновременно. По картинам обычно судят автора. Судя по всему, вы непримиримый оптимист.
Для художника крайне важно жизненное устройство. Когда все хорошо – картина тоже будет ярче. Считаю, что настоящее искусство – оно живое и человечное, оно помогает нам быть свободными от негатива, от агрессии или уныния. Я не хочу и не пишу, когда у меня плохое настроение. Но такое случается редко.
Но на ваших картинах часто можно встретить одиноких людей.
Одиночество часто ассоциируют с дождем и унынием, и окрашивают это в серые тона. На моих полотнах одинокие прохожие немного меланхоличны и романтичны. Они красивы. Думаю, они вызывают больше философские мысли, нежели грусть.
В работе вы используете мастихин, а не кисть. Редкие художники могут похвастаться владением такой техникой.
Мастихин – необычная методика рисования. Это использование ножа, которым художники пользуются для смешивания и удаления краски с холста, вместо кисти. В результате получаются невероятно яркие и глубокие картины, составленные из широких и неровных мазков. Однажды попробовав эту технику, я настолько влюбился в нее, что отточил до совершенства. Со временем выработался собственный стиль, который не спутать с другими художниками. Один из моих любимых приемов – размытое зеркальное отражение окружающего мира на мокром асфальте.
В 1990 году вы с женой и сыновьями переехали в Израиль. Искали лучшей жизни или СССР был тесен для свободы творчества?
В Советском Союзе я не был художником, а работал оформителем – оформлял колхозы, Ленинские залы, выставки. Иногда дома писал картины «для души». Кстати, те работы остались со мной, они единственные не проданные. Причин переезда в Израиль было много – плохая экология, антисемитизм во времена Горбачёвской оттепели, поиск новых горизонтов. Я родился в еврейской семье и думал, что, возвращаясь на историческую родину, увижу более процветающую страну. Но для художников Запад не был сказкой. Я был обычным эмигрантом среди полмиллиона других. Чтобы кормить семью, работал оформителем, красил дома. А писать начал спустя два года после переезда, потом впервые продал картину на уличной выставке долларов за 60. Но тогда я и подумать не мог, что живопись станет основным моим заработком, что когда-то я буду жить на Карибском побережье и писать морские пейзажи с палубы собственной яхты.
Отличалось ли отношение к художникам здесь и на Западе?
В Советском Союзе художник – это творец искусства, пользующийся уважением. До сих пор остались стереотипы, что это богемное общество свободных, но бедных, людей, и обязательно – шляпа, борода и шарф. На Западе художников не восхваляли – это декоратор, который создает красивую вещь для продажи.
В то время многие художники уезжали на Запад, чтобы сделать громкое имя, в основном паразитируя на теме совка. Один художник даже устраивал выставку нижнего белья советских женщин в Германии, как символ убогого менталитета.
Паблисити и скандалы делались в 70-е годы. В 90-х СССР был не так интересен. Чтобы выжить в чужой стране, людей и законов которой не знаешь, советские художники работали в галереях. Их собирали в артели, где они писали по пять картин в день, которые продавались за несколько тысяч долларов. А художник получал меньше, чем галерейщик тратил на раму. Это была золотая жила для арт-рынка. Ведь на Западе человек, закончивший трехнедельные курсы и взявший в руки кисть, считает себя художником, а в России это профессионалы, которые могут написать все.
Но ведь можно было зарабатывать на портретах.
Да. Я писал портреты многих известных людей. Однажды даже выпала честь писать портрет Билла Клинтона, правда, по фотографии. Это израильская делегация заказала для него в подарок. За такой заказ можно потом полгода жить, но такие работы непостоянны, а кушать хочется всегда.
Галереи навязывали, что нужно писать?
Каждая галерея просит свое – пейзажи, библейские мотивы или натюрморты. Я всегда писал, что хотел, поэтому и не сработался с ними. Изображенные на моих картинах полуобнаженные мужчины и женщины, темнокожие джазовые музыканты никак не вписывались в израильскую идеологию, они хотели видеть только евреев. Когда обо мне стали говорить, израильские каноны стали применять и к творчеству. Однажды моя мастерская была разломана и разбита. Одна из причин, почему я уехал из Израиля – хотел освободиться от галерей.
И вы воспользовались заманчивым предложением американцев…
В 2002 году Америка пригласила меня как художника, чтобы я вносил вклад в американское искусство. Но при переезде эмиграционные службы потеряли мой кейс, и год я был вынужден жить без документов. Даже не мог счет в банке открыть. Я вынужден был работать и самостоятельно оплачивать жилье. В галереи возвращаться не хотелось, поэтому я водил самую красивую мороженную машину, потому что расписал ее в собственном стиле. Лишь спустя год начал заниматься творчеством и продавать картины с помощью Интернета.
Америка – страна возможностей, но вы покинули ее.
Америка – напряженная страна, там все наэлектризовано. Три года назад мы с семьей решили переехать в Мексику. В маленьком городе Плайя дель Кармен я построил ранчо в лесу, до самого ближайшего населённого пункта – 26 км. Единение и энергетика места, где я живу, дает мне возможность работать на полную мощность. Для того чтобы творить по-настоящему, нужно вдохновение и ощущение свободы. А чтобы продавать картины, сегодня достаточно иметь свой сайт, который могут посещать люди всего мира. Интернет дал возможность продавать и получать реальные отзывы покупателей. Какая галерея может похвастаться проходимостью людей более тысячи в день? А мой сайт посещают более десяти тысяч человек в сутки.
Вы написали более 4000 картин. И все они проданы?
Мои работы продаются быстрее, чем успевает высохнуть краска на холсте. А если картины востребованы – это самая лучшая оценка уровня художника.
А не критики ли оценивают мастерство?
Критики есть только в России, где почему-то считается зазорным продавать свои картины. Но искусство создается не для критиков, а для людей, которые повесят картину в своем доме и будут получать удовольствие.
Получается, искусство поглотил арт-рынок?
Арт-рынок был всегда, начиная с импрессионистов. Если художник будет писать то, что никому не нужно – он будет никому не нужен. Величайшие Клод Моне, Поль Гоген и Ренуар всегда писали на заказ, даже знаменитый холст «Грачи прилетели» Алексея Саврасова был выполнен для заказчика. Вместо Франциско Гойи писали его двадцать учеников, а он лишь ставил подпись. Все знаменитые художники – это состоятельные люди, работы которых могли себе позволить только короли. Например, Пабло Пикассо владел тремя газетами, которые постоянно печатали хвалебные очерки на его работы, увеличивая спрос. В нищете умер Ван Гог, но это исключение. Сегодня экономика пошатнулась и арт-рынок дорогих картин упал. Люди покупают картины не как инвестицию, а как деталь интерьера. Искусство стало доступно для всех. Я знаю прекрасных художников, которые продают свои работы недорого и не лезут в большое искусство.
Вы продаете порядком 500 картин в день, среди которых оригиналы и копии. Не считаете, что это тиражируемый бизнес?
Меня это не задевает. Я пишу, а маркетингом занимаются мои сыновья. Творец любой сферы должен получать гонорар за свой труд. Иногда высылаю людям картины безвозмездно. А знаете, что такое тиражируемый бизнес? Это когда я нахожу в магазинах детские учебники, коробки конфет, вина или наборы посуды, где используются мои картины без моего разрешения. В Америке нарушение авторских прав уголовно наказуемо. Мне не жалко, но хотя бы имя можно указывать.
Сколько стоят ваши картины?
Копии стоят в районе трехсот долларов, а оригиналы от трех тысяч до нескольких десятков долларов. Самая дорогая картина ушла с аукциона за шестьдесят тысяч долларов.
Из-за востребованности вы перестали выставляться?
Почему? Мои работы есть во многих галереях и студиях США, Австралии, Африки и Европы. Художник должен выставляться. Но кроме критики это не дает ничего.
Сейчас в моде авангард. Что это – искусство или революция? Или радикальность концептуалистов?
Революция – это когда ломают старое и создают новое, авангард же существует давно, он интересен тем, что непонятен. Но многие путают авангард и коммерческие проекты типа поп-арта. Классиком авангарда считают Шагала. Разве он не гениален? А концептуалисты были в моде лет двадцать назад, хотя и сейчас есть великолепные картины, но они находятся не в музеях, а в частных коллекциях.
Сегодня самым богатым художником считают Демиена Херста. За те же деньги, за которые он продает черепа, помещенные в формальдегид, можно купить работу Пикассо. Но разве это искусство?
Вы видели, как выглядит акция компании Apple? Это – то же самое – коммерция, и к искусству не имеет никакого отношения. Искусство должно быть красивым, приносить эстетическое удовольствие. Пока картина радует глаз – она вечна. В этом разница между искусством подлинным и искусством «на один день». Кстати, я заметил, сегодня художественный мир возвращается к классическому импрессионизму.
Мы живем в непростое время. Думаю, он необходим обществу.
В этом и состоит истинная суть искусства - помогать избавляться от зла и уныния, вдохновлять и наполнять жизнь яркими красками. Человек по-другому почувствует, например, на осень, если на холсте увидит не серое небо и одинокие деревья, а красочное буйство листьев и романтичные отблески фонарей на мокром асфальте. Искусство должно помогать любить окружающий мир.
Не скучаете по Родине?
Я гражданин мира. Моя Родина там, где моя семья, а она со мной. Хотя по Витебску я скучаю. Мои первые работы были посвящены ему. Я много путешествую и пишу разные города, но и сегодня большинство моих картин посвящено улочкам и скверам Витебска. Иногда мои сыновья в целях маркетинга называют их Парижем или Амстердамом, но это Витебск. Думаю, меня можно назвать витебским художником. Я потратил год, чтобы собрать коллекцию из двенадцати своих картин, чтобы повесить дома. И на всех холстах изображен Витебск. Это дань художника прекрасному городу.
Леонид, поздравляю вас с рождением правнуков.
Спасибо, иметь большую семью – это очень здорово. Когда я с женой и двумя маленькими сыновьями уезжали из Беларуси, не знали, как сложится судьба. Мы прошли тяжелый путь, видели разные страны и разных людей. Но мы всегда были рядом, как и сейчас. Без них не было бы меня. Наша семья очень дружная. Мы часто собираемся все вместе и это самые прекрасные минуты. Пожалуй, семья – это главное в жизни каждого человека. Берегите своих близких.